Создание семьи - ответственное занятие. Если сегодня мы живем в цивилизованном мире и придерживаемся определенных правил морали, то в далекие времена все было по-другому.
Сегодняшние женщины изо всех сил стараются быть стройными, ведь именно таких любит большинство мужчин. Но если бы мы вдруг перенеслись во времена крестьянской Руси, то на худосочную барышню никто бы даже не обратил внимания, отдав предпочтение розовощекой пампушке. Да, мужчинам, кстати, тоже пришлась бы по душе жизнь в том времени, ведь раньше на Руси измена вовсе не считалась прелюбодеянием, а была всего лишь блудом.
Тощих в жены не берут
Идеалом красоты на Руси многие века была полнотелая и широкобедрая женщина, пышущая здоровьем. В те времена мужчины совсем не жаловали худышек. Худоба была символом либо нищеты, либо болезни. Также сваты в те времена боялись взять «ялицу», то есть бесплодную девушку. Считалось, что худые девушки не смогут забеременеть или выносить ребенка. У них зачастую узкий таз, поэтому в древности они часто умирали при родах либо же погибал ребенок. Так или иначе, худобу наши предки считали признаком уродства, вырождения.
На щечке родинка, а в глазах любовь…
Сейчас родинка на щечке - синоним красоты, а раньше обладательниц таковых замуж не брали. Любые отметины на теле - большие родимые пятна, родинки - считались серьезными недостатками для будущей невесты. Наличие небольшой царапины, болячки и даже насморка могло поставить под угрозу будущее замужество девушки. В связи с этим невесту старались никому не показывать и все царапины, ушибы залечить именно перед свадьбой.
Была здоровая, стала худая
Невест перед свадьбой тщательно охраняли еще и потому, что находились «доброжелатели», которые пытались помешать свадьбе. Например, царь Михаил Федорович захотел жениться на бедной дворянке Марии, а его мать эта кандидатура не устраивала. Когда должна была состояться свадьба, невеста заболела. Причина заболевания была проста - девушка отравилась пирожными с несвежими взбитыми сливками, которые ей подсунула мать Михаила Федоровича. Хотя со здоровьем у нее все было хорошо, этот факт стал причиной расторжения помолвки. В то время в ход шло все - и колдовские заговоры, и женские хитрости.
Принарядиться на выход
Если девица не могла в одиночестве покинуть стены родительского дома, то замужняя женщина не имела права куда-либо выйти, даже в церковь, без разрешения супруга. Зато если уж покидала семейное гнездо, то при полном параде: насурьмив брови, нарумянившись и набелившись, «притом так грубо и заметно, что кажется, будто кто-то пригоршней муки провел по лицу их и кистью выкрасил щеки в красную краску».
Жены знатных людей ездили в закрытых каретах, обтянутых красной тафтой, где «восседали с великолепием богинь». Лошадь украшалась лисьими хвостами. Рядом бежали прислужники.
Стегать - наедине
«Домострой» (свод правил и наставлений XVI века) ввел некоторые ограничения в привычные отношения. Бить жену рекомендовалось «не перед людьми, наедине поучить» - «плеткою вежливенько побить, за руки держа». Звучал в сборнике и другой призыв к гуманности: «…ни по виденью не бите, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колотить, никаким железным или деревянным». Потому что кто «с сердца или с кручины так бьет, много притчи от того бывают: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут и перст, и главоболие, и зубная болезнь, а у беременных жен и детем поврежение бывает в утробе». Иностранцы дивились, что при всем при том «русские жены в частом битье и бичевании усматривали сердечную любовь, а в отсутствии их - нелюбовь и нерасположение мужей к себе».
Ночь с чужой женщиной - блуд, а не прелюбодеяние
Секс с незамужней или холостым вообще не считался прелюбодеянием и назывался «блудом». Мужчин за него зачастую не наказывали, а женщин могли сослать в монастырь или дать плетей. Прелюбодеем считался тот, кто имел на стороне длительную связь с чужой женой или любовницу и детей от нее. Правда, рассматривались и другие варианты - например, в «Правосудии митрополичьем» (XII век) рассказывалось о двух женах, живущих с одним мужем, а в «Сказании об убиении Даниила Суздальского и начале Москвы» (XVII век) два «сына красны» боярина Кучки «жыша со княгиной в бесовском вожделением, сотонинским законом связавшися, удручая тело свое блудною любовною похотною, скверня в прелюбодействии». Неверного подвергали штрафу в пользу церкви.
Уличенная в блуде замужняя женщина должна быть бита кнутом, а затем несколько дней провести в монастыре, питаясь водою и хлебом. После чего ее вторично бьет муж за запущенную дома работу. Мужа же, простившего блудницу, следовало подвергнуть наказанию.
Гостю - водку и поцелуй
Демонстрация жены гостю была величайшим знаком почтения. В 1643 году князю Льву Шляховскому так понравился голштинский посол Адам Олеарий, что он увел его в специальный зал. Вскоре туда вошла жена в пышном наряде. Посол должен был взять у нее из рук рюмку водки, пригубить и, если муж подаст знак, поцеловать хозяйку в губы.
«К нам вышла его жена, очень красивая лицом… и в сопровождении прислужницы, несшей бутылку водки и чарку. При входе она сначала склонила голову перед мужем своим, а затем передо мной, велела налить чарку, пригубила ее и затем поднесла ее мне, и так до трех раз. После этого граф пожелал, чтобы я поцеловал ее. Не будучи привычен к подобной чести, я поцеловал ей только руку. Он, однако, захотел, чтобы я поцеловал ее и в уста. Поэтому я, в уважение к более высокой персоне, должен был принять эту согласную с их обычаями честь».
«Нигде, кажется, кроме России, нет по крайней мере того, чтобы один вид кровосмешения приобрел характер почти нормального бытового явления, получив соответствующее техническое название - снохачество», - писал Владимир Набоков. Это повсеместная практика в русской деревне, при которой мужчина - глава большой крестьянской семьи (живущей в одной избе) - состоит в половой связи с младшими женщинами семьи, обычно с женой своего сына (связь свекра с невесткой, называемой сноха). Эта практика получила особое распространение в XVIII-XIX веках, сперва в связи с призывом молодых крестьян в рекруты, а затем и в связи с отходничеством, когда молодежь уходила работать в города и оставляла жен дома в деревне.
Надоела жена - иди в монастырь
Если семейная жизнь совсем разладилась и на мир между супругами нет надежды, то один из них может уйти в монастырь. Коли уйдет муж, а жена его снова выйдет замуж, ушедший может стать священнослужителем, даже если прежде варил пиво. Если же жена бесплодна, то, отправив ее в монастырь, мужчина имеет право через шесть недель снова жениться.
В кодексе норм «распуста» (развода), входящего в состав «Устава князя Ярослава» (XIII век), приводились поводы развода с женой: в случае прелюбодеяния, подтвержденного свидетелями; из-за общения с посторонними без разрешения; за покушение на жизнь мужа или несообщении об угрозе такового. Жена, в свою очередь, могла попросить развода, если благоверный «клеветнически обвинял ее в измене» (без доказательств). Поводом также могло послужить длительное безвестное отсутствие второй половины, когда местонахождение неизвестно.
Четвертый брак - вне закона
Церковный брак в православии трактует повторный брак как нежелательный. Каноническое право дозволяло только три брака. Святитель Григорий Богослов говорил: «Первый брак - закон, второй - понуже прощение слабости ради человеческия, третий - законопреступление, четвертый - нечестье, понеже свинское есть житие». Тем не менее вдовцы и разведенные женились - и по третьему, и по четвертому разу. Церковь хоть третий брак и порицала, но все-таки считала, что это лучше, чем жить во грехе. А вот четвертое по счету обзаведение семьей однозначно считалось незаконным. Брак подвергался немедленному расторжению, а священник, повенчавший такую пару даже по неведению, лишался сана.
Хочешь жену - занавесь иконы
Выполнением супружеского долга, хоть и было это делом законным, предпочитали Господа не оскорблять. Перед тем как приступить к делу, снимали нательный крестик. Если в комнате висели иконы с ликами святых, их тщательно завешивали. В этот день предпочтительнее было не посещать церковь, а уж если возникала непреодолимая необходимость, то только тщательно обмывшись и переодевшись в чистое.
Вдова - глава семейства
Женщина, потерявшая мужа и больше не вступившая в брак, автоматически получала все те права, которых была лишена в браке. Она управляла имуществом, становилась полноценной хозяйкой в своем доме и главой семьи, если таковая имелась. В обществе вдовы пользовались уважением.
А. Н. Поляков
СОЦИАЛЬНО-ПОЛОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ
В ДРЕВНЕЙ РУСИ
§ 2. «Настоящий мужчина» и «настоящая женщина» (2)
(отрывки из книги «Киевская Русь как цивилизация»: Поляков, А. Н. Киевская Русь как цивилизация: монография / А. Н. Поляков, Оренбургский гос. ун-т. – Оренбург: ОГУ, 2010. – 484 с.)
Стр. 341
дович), великими (Всеволод Большое Гнездо), грозными (Святос_
лав Киевский). Они всегда готовы воевать и мстить за поражение.
тославича.
Идеалы боярства и «дружины» в источниках отражены слабо.
Монументальных характеристик, подобно княжеским, летописцы им
не дают. В общих чертах идеальный образ древнерусского воина -
боярина и гридина - можно проследить по «Слову о полку Игоре_
ве», написанном в среде воинских певцов_сказителей, продолжате_
лей традиций Бояна. Поход Игоря представляется автором именно
так, как его описал бы Боян: «О Бояне, соловию стараго времени! Абы
ты сиа плъкы ущекотал…Чи ли въспети было, вещей Бояне, Велесов
внуче… »55 . В «Слове» образ идеального воина раскрывается на при_
мере «русичей», «бояр», «дружины», «воёв», «курян», «полков» и
«черниговских былей». Это люди, рождённые воинами - они под
трубами спеленаты, под шлемами взлелеяны и с конца копья вскор_
млены. Они всегда готовы к бою - луки у них напряжены, колчаны
отворены, сабли заострены. Они знают пути, наводят страх на про_
тивника («кликомъ плъкы побеждаютъ »). Их цель - победа, честь и
чество бояр - это мудрость. Бояре в «Слове» разъясняют киевскому
князю видение, вскрывая истинный смысл образов, которые он ви_
дел во сне.
В былинах образец воинской касты представляют богатыри, за_
щитники земли Русской. В народном сознании воинские качества
непосредственно связаны с делом, которое они должны выполнять.
«Идеальная природа героя - спасителя Киева, - пишет Ю. И. Юдин,
Проявляется в руководящем его действиями нравственном чувстве
справедливости и богатырского долга …Этой ведущей черте подчи_
нены все прочие грани богатырского образа»56 . Богатыри мудры, хит_
ры и решительны. Они, если нужно, умеют сдерживать свой гнев и
притворяться спокойными57 . Главный признак богатыря - физичес_
кая мощь (невероятная сила). Богатырская сила проявляется и в спо_
собности выпивать большое количество хмельного напитка, смеши_
вая его с другими в самых разных сочетаниях, и что важно - при
этом не пьянеть. Вот, например, Добрыня приходит на пир, ему на_
ливают чару зелена вина, затем вторую и третью, сливают в один со_
суд. А он берёт «единой рукой, выпивает … на единый дух »58 . Василий
Казимиров в сходной ситуации: «И берет чарочку от князя во белы
руки, принял чарочку одной ручкой [чарочка согласно былине была__
Стр. 342
объёмом в полтора ведра] и выпил чарочку одним духом, и на ногах
Васильюшко стоит он, не пошатнется… »59 . Илья Муромец: «Да как
принял он чару во единый здох. А другу наливали пива пьянаго… а при_
нял тут Ильюша единой рукой, ещё выпил он опять тут во единой
здох… »60 . Дунай: «Наливал_то он чару зелена вина, а не малую стопу
- полтора ведра. Разводил ён медамы стоялыма…Принял он чарочку
одной ручкой, выпил_то он чарочку одным душком »61 . Василий Бус_
лаев, собирая дружину, умение пить по богатырски ставит как усло_
вие отбора: «Тот поди ко мне на почестен пир, кто выпьет эту чару
зелена вина, кто истерпи мой черленой вяз »62 . Итак, воин - боярин и
гридин - согласно древнерусским представлениям, должен быть
умным (мудрым), сильным, храбрым и решительным. Кроме того, он
должен честно выполнять свой долг.
С идеальным образом селянина (смерда) дело обстоит хуже все_
го. Древнерусские книжники не любят писать о смердах. Среди геро_
ев былинного эпоса, крестьянин - тоже редкий персонаж. Самая зна_
менитая и едва ли ни единственная фигура былинного земледельца
Микула Селянинович. Рассказ о нём даёт ценные сведения о «со_
словии» крестьян и понимание сути и важности крестьянского тру_
да. От его образа веет спокойствием и уверенностью. Микула хоро_
шо знает своё дело, его мощь никто не может превозмочь, он «с края
в край бороздки помётывает …То коренья каменья вывертываёт. Да
великия он каменья вси в борозду валит »63 . Его сошку не может под_
нять вся дружина Вольги Святославича64 . Он мудр и расчётлив, по_
своему храбр и учтив. В город, куда ехал Вольга с дружиной, Микула
«третьяго дни » ходил один. А там, по его словам, живут мужики_
разбойники. На предложение князя поехать с ним снова легко согла_
шается.
Хорошо видно, что ряд мужских качеств повторяется во всех со_
циальных группах. Следовательно, древнерусская культура кроме
«сословного» мужчины знает мужчину как такового, понимаемого
как особь мужского пола, противоположную женщине. В этом своём
виде мужчина наделялся такими признаками как сила, ум, храбрость,
решительность. Это и есть суть древнерусского понятия «муже_
ственности» и «мужской красоты». Надо заметить, что этот идеал
мужчины до сих пор практически не изменился. С чем это связано?
С особенностями русской культуры и цивилизации или с биологи_
ческой предопределённостью, или и с тем, и с другим - сказать од_
нозначно трудно. Вероятнее всего виноваты оба фактора. «Сословие»
мужчины определяло лишь ролевые качества, которые в обобщен_
Стр. 343
ном виде выражаются словом «долг». По древнерусским понятиям,
каждый мужчина обязан знать своё дело и честно выполнять свой
долг, в зависимости от того, какому роду он принадлежит.
Женщина на Руси предстаёт в трёх основных ипостасях: мать,
жена, любовница (хоть). В Церковном уставе Ярослава Мудрого,
который даёт перечень наказаний за бесчестье женщины, нет боярынь
или горожанок, а есть боярские жёны и дочери, жёны и дочери наро-
читых (городских) мужей и сельских людей. Уже это выдаёт в древ-
нерусском обществе его патриархальную сущность. Древнерусское
общественное сознание не мыслит женщину отдельно от мужчины.
Женщина в Древней Руси - надёжный тыл мужчины, центр семьи и
её олицетворение. По существу мы видим продолжение принципа
«делай, что должен», перенесённого с отношений между мужчинами
на отношения между мужчиной и женщиной.
Христианская церковь свой взгляд на женщину выработала за-
долго до крещения Руси. Эти представления были принесены на Русь
в готовом виде и завоёвывали свои позиции по мере укрепления пра-
вославия в древнерусском обществе. Как отмечал ещё в 70-е годы XIX
века И. Е. Забелин, женщина в умах христианских книжников была
олицетворением греха и пагубного соблазна. «…Все её природные
дары, - пояснял он точку зрения книжных мудрецов, - служили
только сетью, прельщением, погублением душ…»65 . Идеальной жен-
щиной - доброй женой - церковь считала домработницу и домоуст-
роительницу, полностью покорную своему мужу. Она должна быть
трудолюбива, молчалива, «от всего зла» воздержанна66 . Именно та-
кая жена - без лица и тела, лишённая собственного «Я» и привлека-
тельности - мыслилась мудрствующими пастырями «стада Христо-
ва» как венец своему мужу. Источником уничижительного отноше-
ния к женскому полу является Библия. Во второй главе книги Бы-
тия говорится, что женщина была сделана из ребра Адама: «И создал
Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привёл её к челове-
ку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти
моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа…» (Быт.2, 22 –
23.). Сказанное здесь - «взятая из ребра человека», «привёл к чело%
веку», «и сказал человек» - сразу же вызывает вопрос - а женщина,
человек ли? Не случайно средневековые схоласты ломали копья -
есть ли душа у женщины или она всего лишь орудие для умножения
человеческого рода. «Жена не человек есть , - пишет русский книж-
ник XV века, - но на службу человеком дана есть от бога »67 . Женщи-
на - виновница изгнания человека из рая. Очень многие героини__
Продолжение читай здесь
XIX столетие, время просвещения и расцвета русской культуры и искусства, ознаменовалось еще и распространением мужеложства. В высшем петербургском обществе едва ли не в полный голос говорили о скандальной связи министра просвещения Уварова и молодого князя Дондукова-Корсакова. Князь никакими дарованиями, кроме красоты, не отличался, однако Уваров назначил своего любовника вице-президентом Академии наук. Это дало Пушкину повод написать эпиграмму: «В Академии наук заседает князь Дундук. Говорят, не подобает Дундуку такая честь. Отчего ж он заседает? Оттого, что …а есть». Говорили так же и о том, что молодой красавец Дантес, убийца Пушкина, был усыновлен голландским посланником Геккерном тоже не просто так и что между этими людьми существовала противоестественная связь. Таких случаев было довольно много, и общество смотрело на них с насмешливым пониманием.
Однако широкое распространение мужеложства вызвало тот факт, что с 1832 года он перестал быть исключительно религиозно-нравственной проблемой, а перешел в юридическую плоскость. В новый Уголовный кодекс, составленный по Вюртембергскому образцу, был включен параграф 995, касавшийся мужеложства. Анальный контакт между мужчинами карался лишением всех прав состояния и ссылкой в Сибирь на 5 лет. Параграф 996 карал изнасилование или совращение малолетних каторжными работами от 10 до 20 лет.
Это законодательство действовало до 1903 года, когда было принято новое Уложение о наказаниях. Оно было значительно мягче в том, что касалось мужеложства. Согласно статье 516 анальный контакт между мужчинами наказывался тюремным заключением на срок до 3 месяцев. Если возникали отягчающие обстоятельства, такие как применение насилия и совращение несовершеннолетнего, виновному грозил срок от 3 до 8 лет. Отец писателя Набокова известный юрист Владимир Набоков предлагал вообще отменить наказание за добровольное мужеложство между взрослыми людьми, однако это предложение не было принято.
Любое древнее общество - это доминирование мужчин, и если отстраниться от истории Древней Руси, то, к примеру, Древний Рим, Древний Египет, Древний Восток или Греция, также выстроены по общественным принципам, в которых женщине отводилось второстепенное положение. Что касается положения женщины в Древней Руси , то, к примеру, в древнейшем летописном своде "Повести Временных лет" сообщений, связанных с представительницами слабого пола, в пять раз меньше, чем посвященных мужчинам. Женщины и дети в древнерусском обществе рассматриваются как дополнение к мужчине. Именно по этой причине на Руси девицу до замужества часто называли по отцу, но не в виде отчества, а в притяжательной форме, например "Володимеряя". После вступления в брак в той же "владельческой" форме называли по мужу, подразумевая "мужняя жена", то есть "принадлежащая мужу". Женщины в Древней Руси были ограничены в своих правах, как и во всех древних обществах. Вместе с тем это не означает, что женщины были отстранены от участия в государственных делах. Ярким примером могут служить княгиня Ольга, дочери Ярослава Мудрого и внучки Владимира Мономаха, которые были вполне социально активными и яркими личностями.
Княгиня Ольга (около 890-969 гг.) была первой христианской киевской княгиней. Будучи женой первого великого князя Киевского Игоря(годы правления: 912-945 гг.), после его смерти управляла государством до совершеннолетия их сына Святослава. Обычай кровной мести, который существовал в раннесредневековой Руси, заставил Ольгу покарать убийц ее мужа. Княгиня Ольга сочетала в себе энергию, незаурядный ум и редкие государственные качества. Она впервые создала систему управления княжеством, вела успешную борьбу с соседним племенем древлян, нередко угрожавшим ее государству, а также стремилась к расширению связей Руси с сильнейшими державами того времени - Византией и империей Оттона. Ольга, по сути дела, провела первую в истории Руси финансовую реформу, установив фиксированный размер дани, порядок ее сборов и их систематичность
Исторические документы свидетельствуют о том, что княгини принимали участие в государственных делах. Так подписи княгинь стояли на важнейших законодательных документах того времени. Подпись жены князя Владимира Святославовича (годы правления: 980-1015 гг.) Анны стояла на Церковном уставе. Более того, без ее подписи документ не имел бы законодательной силы, так как Анна, будучи сестрой византийского императора, действовала от имени византийского духовенства. Другим примером может служить документ более позднего времени (XVвек) - Устав новгородского князя Всеволода, где наряду с подписями самых влиятельных лиц Новгорода стояла также подпись жены князя, "княгини Всеволожей". Участие княгинь в деятельности законодательной и исполнительной власти является показателем высокого уровня развития государственной, социальной, правовой и культурной систем Древней Руси.
Летопись "Повесть временных лет" упоминает о сестре Ярослава Владимировича (Ярослава Мудрого) - Предславе, которая являлась активной участницей борьбы за его воцарение на киевском престоле в 1015-1019 гг.
Дочь Ярослава Мудрого - Анна Ярославна (годы жизни: около 1024 - не ранее 1075 г.) вышла замуж за короля Франции Генриха. Она являлась правительницей Франции в период малолетства их сына Филиппа. Зная латынь (официальный язык того времени), Анна обладала привилегией ставить свою подпись на документах государственной важности, что было уникальным явлением для французского королевского двора того времени.
Внучка Ярослава Мудрого, дочь великого князя киевского Всеволода Ярославича Анна Всеволодовна основала в 1086 г. при киевском Андреевском монастыре первую известную в истории Руси школу для девочек.
Женщины в Древней Руси , принадлежащие к княжескому сословию или имевшие духовный сан (в частности, игуменьи) становились основательницами монастырских школ. В летописях упоминаются имена многих боярынь и княгинь, принимавших участие в политической жизни отдельных княжеств, а также правивших единолично.
Ордынское иго существенно изменило общую картину социально-правового положения женщин в русских удельных княжествах. Русские летописи середины XIIIвека почти не упоминают об участии женщин в политической жизни. Жены и дочери русских князей в основном представлены как объекты захвата, насилия и плена. Однако и в этот период можно привести в качестве примера жену Дмитрия Донского - суздальскую княжну Евдокию, сыгравшую большую роль в истории Московского княжества.
Однако столь заметную роль в истории доводилось играть только женщинам из привилегированного сословия, именно они могли быть полноправными представительницами в своей вотчине или в княжестве, обладательницами личных печатей, символизировавших их власть, а также регентами или опекунами. Знатные женщины в Древней Руси
отличались высоким уровнем образования и культуры по тем временам, именно это позволяло им участвовать в государственных делах и управленческой деятельности. Более того, княгини обладали очень серьезными имущественными правами, им подчас принадлежали целые княжеские волости, которыми они могли распоряжаться по своему усмотрению, в том числе и решать, что из этих земель достанется их сыновьям. Что касается представительниц низших сословий, то тут значение женщины было существенно иным.
Многие историки пишут о деспотических порядках, царивших в рядовой древнерусской семье. Муж, глава семейства, был холопом по отношению к государю, но при этом был полноценным государем для своей семьи в собственном доме. Все домочадцы полностью были ему подчинены, и прежде всего это касалось женской половины дома. , будучи еще не замужем, не имела права самостоятельно выходить за пределы родительской усадьбы. Мужа ей подыскивали родители, до свадьбы она его не видела. После замужества новым ее "хозяином" становился муж. не могла без разрешения мужа выходить за пределы дома, включая и посещение церкви. Знакомится, вести с кем-нибудь разговоры, дарить подарки и вообще осуществлять общение вне дома женщина также должна была только испросив разрешение супруга. Доля женского труда в русских крестьянских семьях всегда была необычайно велика, женщине даже приходилось браться за соху. Очень тяжела была доля младшей невестки в семье (жены самого младшего брата), которая, переехав в семью своего мужа, оставалась пожизненной служанкой в доме.
Неписанные законы общества диктовали определенное поведение мужа и отца. В его обязанности входило "поучение" домашних, которое состояло в систематических побоях жены и детей. В древнерусском обществе считалось, что если муж не бьет жену, то он "о своей душе не радеет", и будет "погублен". Только в XVIвеке были предприняты попытки как-то защитить жену и ограничить произвол мужа. В частности "Домострой" (памятник русской литературы XVIвека, который является сборником советов, правил и наставлений во всех сферах жизни человека и семьи) вводит некоторые ограничения в устоявшуюся систему домашнего насилия. Рекомендуется бить жену "не перед людьми, наедине поучить" и "никако же не гневатися" при этом, и "по всяку вину" (из-за мелочей) "ни по виденью не бите, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колотить, никаким железным или деревяным не бить". Видимо, в обыденной жизни женщины в Древней Руси подвергались серьезным избиениям, поскольку автор "Домостроя", давая советы мягче обращаться с женами, поясняет, что у тех, кто "с сердца или с кручины так бьет, много притчи от того бывают: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут и перст, и главоболие, и зубная болезнь, а у беременных жен (значит били и их) и детем поврежение бывает в утробе". Именно поэтому давались советы наказывать жену не за каждую, а лишь за серьезную провинность, и не чем и как попало, а "соймя рубашка, плеткою вежливенько (бережно) побить, за руки держа"
В то же самое время следует отметить, что женщина в Древней Руси
домонгольского периода обладала целым рядом прав. До выхода замуж она могла стать наследницей имущества 
отца. Самые высокие штрафы, согласно древнерусскому законодательству, платились виновными в "пошибании" (изнасиловании) и оскорблении женщин "срамными словами". Рабыня, живущая с господином в качестве жены получала свободу после смерти господина. Появление подобных правовых норм в древнерусском законодательстве свидетельствовало о широкой распространенности подобных случаев.
Широкие имущественные права женщина в Древней Руси получала после смерти мужа. Вдовы пользовались большим уважением в древнерусском обществе, они становились полноправными хозяйками в своем доме. Фактически, с момента смерти мужа, роль главы семейства переходила к ним. Имущественная правоспособность женщин в Древней Руси , особенно в привилегированных сословиях, была весьма значительной по сравнению с правоспособностью их современниц в западноевропейских государствах. Однако ее нельзя считать равной с правоспособностью мужчины, поскольку женщина находилась в семье под властью мужа или отца, и мужчины могли своей властью свести на нет все преимущества, прописанные для древнерусских женщин в законодательстве. В случаях, когда женщина не находилась под властью мужчины, например, будучи вдовой, она получала практически равную с мужчинами имущественную правоспособность.